Почему деревня нища, коль растет повсюду пища?

С утра мы сытно позавтракали лосятиной и кабаниной из хозяйского погреба Виктора Семухина — вятского таежника, лесопромышленника. А позавтракавши, поехали в далекую глухомань — в деревню Парюг, где у Семухина и заготовка леса, и угодья охотничьи. Деревенька та не великая, в ней всего 60 дворов. Нет ни детсада, ни школы, а сотовой связи и вовсе промолчим. Но именно она, по замыслу Виктора Алексеевича, должна стать частью стратегической оборонной доктрины и независимости российского государства.

- Судите сами, - поясняет Семухин, - львиную долю мяса и прочих продуктов Россия ныне покупает за рубежом. И неизвестно еще, какая модифицированная зараза в эти продукты заложена. Неизвестно, какие опыты поставщики таких продуктов проводят на россиянах. А если случись какая-то мировая беда, чума, не говоря уже о войне, и к нам перестанут завозить кенгурятину, как и другое мясо, мы тут же окажемся на голодном пайке! У нас нету стратегического запаса пищи, а, главное, нет мощностей и кадров, чтобы кормить страну без поставок извне. Вы попробуйте ныне найти на работу доярку или тракториста. Не найдете. И это у нас в районе в сельской-то местности! О чем они там только думают?! – Семухин указывает перстом наверх.

Виктор Семухин на береге Вятки Фото авторов

Задумка соорудить вокруг деревни Парюг мощную аграрную базу тревожит Семухина уж не первый год. В недавние времена он, будучи небедным лесопромышленником, оплатил миллионные долги здешнего издыхающего колхоза и вложился в дела земельные, создав ООО «Победа».

Только трудиться в «Победе» уж было некому. Молодые и работящие из деревни давно уехали, побросавши дома добротные, а ветераны и алкоголики, конечно же, не годились для трудового подвига. И вот тогда Виктор Семухин решил написать в Москву Игорю Кваше на любимую передачу «Жди меня». И с экранов ТВ прозвучало на всю страну, что все бездомные, безработные, но жаждущие работы могут ехать в деревню Парюг, где будет им и жилье в заброшенных избах, и дело по их душе. И что все тут смогут разбогатеть на аграрном поприще, подобно заморским фермерам и ковбоям, что осваивали когда-то американскую целину. А почему бы не разбогатеть? Земель тут пустующих в сочных травах, пахучих медом - раздолье не мерянное. Не хватает только тучных отар и стад всякой там животины. Но сказочная телевизионная картинка значительно отличалась от деревенской реальности. Места здесь, на самом деле, тоскливые. Акромя красивой природы глазу зацепиться не за что. Унылые дома, разбитые дороги...

Энтузиасты стали звонить Семухину, и тот честно рассказывал, что на первых порах приезжим будет надобно потрудиться в «Победе» за 5 тысяч рублей в месяц. А у которых таланты фермерские откроются, те могут потом застолбить и возделывать собственные гектары. И жить есть где. В деревне пустуют несколько добротных домов, требующих лишь косметического ремонта. Во дворах постройки хозяйственные и даже бани имеются.

И поехал разнополый народ в Парюг из Якутии, из Сибири, даже из Подмосковья. Одинокие и женатые, юные и не очень. Кто с узелочком белья нательного, кто-то с мебелью и домашней техникой. Всего человек полста. Местные парюжане сразу не полюбили понаехавших за их отличительные характеры, за невятский говор, за выпендреж. Приехавшие действительно, оказались своеобразными – то были романтики, непризнанные художники да поэты, еще никогда не нюхавшие навозу. Иные из них впервые в жизни взяли в руки лопату. В общем, приехали далеко не стахановцы.

Мэр деревни Парюг Николай Онтин Фото авторов

В деревне с негодованием вспоминают молодую якутку, увешанную золотом и бриллиантами. Она пробыла в Парюге чуть более двух часов, ступила нечаянно в коровью кучу, обругала весь здешний быт и сказала, что больше в этой дыре кикиморской не будет её ноги!

Даже приехал один романтичный дед с толстовскою бородищей и возрастом лет под сто.

- Вошел в кабинет и плюхнулся тут с одышкою на скамейку, - вспоминает глава деревни Николай Онтин. – Потом еле отдышался и говорит, работать буду у вас. Но мы его быстренько на автобус и обратно отправили, даже не вызнали, откуда тот дед приехал.

Только два юных брата из умершей архангельской деревеньки оказались до работы охочими и трудились здесь год в поте лица. Потом их забрали в армию. Остальных же хватило на несколько месяцев, а то и недель. К тому же злые старухи-бражницы быстренько запустили в ряды приехавших зеленого змия, пред которым энтузиасты оказались совсем бессильны. В итоге, из всех приезжих в деревне не осталось ни одного человека. Трудиться в поте лица, возделывая парюжские гектары, никто не захотел.

Так стратегическая идея Семухина с продовольственной независимостью страны провалилась по причине некачественной кадровой составляющей.

Оно и понятно, это в нищие советские времена работящий народ выезжал по призыву на денежные комсомольские стройки. Тогда государство, заинтересованное в развитии территорий, хорошо оплачивало труд энтузиастов. Ныне такой народ и у себя на местах востребован. Работящие да разумные все при деле. А романтики хороши у ночного костра, но не на работе.

- Я надеялся, - поясняет Виктор Семухин, - что приедут к нам работяги, которые, может быть, не в ладах с начальством, у кого-то семейный кризис, да мало ли что бывает. А прибыли не пойми какие… . Вот ныне опять сюда пишут женщины из колонии, восемнадцать человек хотят приехать после освобождения. И я их готов принять, а как уж сложится, не буду загадывать.

КАК ИКОНА ДЕРЕВНЮ ОТ ПОЖАРА СПАСЛА

На подъезде к деревне Парюг мы увидели густой черный дым. Семухин забеспокоился:

- В деревне, похоже, чего-то горит. Дом, наверно, горит!

Полыхало где-то за лесом на деревенском отшибе, куда не проедешь. Семухин принялся звонить в район, а мы напрямки к пожару. Варсегов скакал по болотным кочкам словно матерый лось, я неслась следом с видеокамерой, оступаясь по голень в жижу. Наконец перелесок кончился, и мы узрели чудовищное пожарище. Полыхал большой дровяник рядом с домом. Ветер задувал пламя на жилой дом и стены уже дымились, потрескались оконные стекла. Несколько женщин и молодых людей бегали от колодца с ведрами и кастрюлями, поливая стены жилища. А рядом стояли шесть подвыпивших мужиков и спокойно взирали на зрелище.

Варсегов принялся растаскивать загоревшийся штабель досок. Горластые бабы тут же стали ему командовать: «ты их сюда не ложи, вон туда ложи!».

Я снимала Николая на камеру. Может, посмотрят пожарные и вручат ему медаль?

Мужики же, покуривая, спокойно так рассуждали:

- Загорится дом-то сейчас... - говорил один.

- Загорится, - вторил ему другой.

- Вещи бы хоть успели вынести, - поддерживал собеседников третий.

А ветер еще сильнее задувал пламя на дом и деревянные стены еще сильней задымились.

И в этот миг откуда-то появилась бабка с иконою Богородицы.

- Господи, помилуй, спаси, сохрани, - запела она, истово крестя себя и дымящуюся избу. - Богородица, помоги, сердешная...

Бабка кружила возле самого пекла и кто-то благоразумно окатил ее из ведра.

- Гооосподи помоги! – взревела она остуженная, и ветер вдруг… поменял направление на 180 градусов, унося пламя от жилья на поле.

- Вот, есть Бог-то, есть! - победно подняла бабка указующий в небо перст.

Бабуля, обойдя с иконой Богородицы несколько раз вокруг полыхающей постройки, уберегла деревню от большой беды Фото авторов

Тут на пожар явилось и деревенское начальство — Николай Онтин — глава фермы.

- Ой, посмотрите на него, посмотрите! - истошно заголосила крупнотелая женщина. – Огонь на убыль, а оне только прибыли!

- Чего орешь?! - нахмурился Николай Николаевич. - Не слышали мы ничего и не видели, в мастерской с мужиками были.

- Ты скажи, где пожарная бочка с водой, которая у каждого дома должна быть?!

- Известно где, - пояснил начальник, - ханыги сдали в металлолом!

Огонь, превратив дровянник в пепелище, окончательно потух. Дымящиеся головешки местные еще долго заливали водой, костеря на чем свет стоит пожарных, которые так и не доехали. Их ближайшая часть, кстати, находится в часе езды от деревни, но по убитым дорогам можно и три часа добираться.

И НАШИ МОГУТ РАБОТАТЬ, НО ТОЛЬКО ЗА ДЕНЬГИ

После пожара Виктор Семухин и Николай Онтин порассказали нам о мрачном будущем российской деревни.

- И о чем они там только думают?! – снова негодовал Семухин. – В сельском хозяйстве остались одни доходяги да старожилы, которые дорабатывают свои последние годы. Уже в ближайшие времена Россия перейдет исключительно на импортные продукты. А это же катастрофа! Запад посадит нас на продовольственную иглу и будет управлять нами как захочет.

- А что делать? – насторожились мы.

- Аграрную политику надо менять. Надо создать такие условия, чтобы работящий народ стремился бы на село.

- И как это сделать?

- Очень просто. Надобно перенять американский и европейский опыт поддержки фермеров. Если у них там система работает на отлично, то и у нас она приживется.

Вопрос, по-нашему журналистскому мнению, все же спорный. Не все западное хорошее у нас приживается из-за разницы характеров и степени воровства – российских и западных. Но Виктор Семухин отвергает наши сомнения, рассказывая, как у него на лесных делянках и в стужу, и в зной вкалывают мужики, не щадя сил своих. И никто не бежит с лесоповала. Наоборот, от желающих на такую работу отбоя нету. А ведь на лесоповале дисциплина железная, даже пива не выпить. Почему ж народ рвется на эту каторжную работу? Да потому что зарплата на лесоповале до 30 тысяч рублей. Вот и стремится туда мужик, отрекаясь даже от водки. Если в сельском хозяйстве – по мненью Семухина – сделать хорошие зарплаты за счет господдержки, то и туда ломанутся люди работящие, трезвые. А думать, что в такой деревне люди сами могут прокормиться - и есть чистая романтика.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

КТО НАМ МЕШАЕТ, ТОТ НАМ И ПОМОЖЕТ

Николай ВАРСЕГОВ

Что ж, может быть, и прав Семухин на счет хорошей зарплаты для работящих и трезвых? Наверно, это сработало бы в отдельных сельских районах. Только гложет меня червь сомнения, что на всю аграрную индустрию и при высоких заработках нам далеко не хватит трезвых и работящих кадров. Но почему бы и не привлечь на работу пьяниц, ежели поглядеть на них трезво?

Под городком Донецком в Ростовской области случилось мне года три назад побывать в аграрной общине. Там один ярый трезвенник Виктор Паршутин тоже призвал народ со всех уголков страны и создал хозяйство мощное. Они продают мяса и молока в рекордных количествах. А все потому, что в общине строгий сухой закон. Даже злостные алкоголики и бывшие уголовники у Паршутина перевоплотились в трудяг с пониманием, что отрезвляющая работа – их единственное спасение. http://kp.ru/daily/24271/467589/

Так вот, в России миллионы молодых алкоголиков и наркоманов, на лечение которых государство тратит несметные миллиарды. Только это лечение зачастую бессмысленное. Огромная сеть государственных наркобольниц и диспансеров, как и множество дорогих частных клиник, практически не приносят пользы. И давно бы пора вернуться к лечебно-трудовым профилакториям для зависимых. Но не советского образца – с тюремным режимом, а построить комфортные трудовые лечебницы, в которых зависимые будут согласны на добровольное заточение, дабы не иметь доступа к наркоте. Но не на один-два месяца, а на два-три года, чтобы хорошо протрезветь и взяться за разум. Вот для этого и необходимы отдаленные резервации с трудотерапией. Таежная вятская глушь лучше всего подошла бы для такого полезного дела. Но надо чтобы в правительстве Кировской области нашлась пара толковых руководителей, которые сумели бы оторвать чуть-чуть от тех несметных миллиардов, что страна тратит на бессмысленное лечение алкоголиков и наркоманов. На эти чуть-чуть в окр стностях Парюга или где-то еще можно построить комфортное закрытое поселение. Там бы в уютных домиках и под присмотром медиков алкоголики, наркоманы могли бы жить как поодиночке, так вместе и со своими близкими. А работали бы они на земле и на фермах под началом таких вот подвижников как Виктор Семухин. К тому же сам Виктор Алексеевич не пьет алкоголь вот уж 15 лет по неким идейным принципам.

Поначалу мои соображения Семухин резко отверг. Какие-де из алкашей работники?! Но далее, поразмыслив своим хозяйским рассудком, решил, что ежели в самом деле устроить тут зону трезвости со строгим контролем, и если хотя бы половина этих зависимых под нажимом близких своих придет к сознательному труду, то дело могло бы стать очень прибыльным. А если в масштабах да всей страны, то за стратегические запасы провизии можно не беспокоиться. А, главное, только трудом можно вылечиться от такой заразы. Но ведь все дело в том, что кто-то должен принять законы под такую кампанию. А кто все это осмыслит и узаконит?

ЛИЧНЫЙ ВЗГЛЯД

Выбираю деревню на жительство

Наталья КО

Есть в деревеньке Скупая Потудань под Воронежем парень-дояр. Когда-то он приехал сюда вместе с матерью из более глухих мест, сплошь погрязших в пьяной пучине. Приехал, домик купил, обосновался, стал приглядываться, куда бы на работу податься. Оказалось, некуда. В тракторах молодчик не смыслит, в посевном деле тоже не понимает. Поломал голову, да и устроился дояром на местную ферму. Обучился быстро и теперь при деле. Мужики ржут над парнем, когда тот в пять утра с ведром на дойку идет, а тому все нипочем.

Таких примеров ныне, разумеется, по пальцам пересчитать. Но, на мой взгляд, сознательных и старательных людей могло быть куда больше, если бы власти деньги вкладывали в развитие сельских территорий. А то ведь в той же вятской глуши дороги такие, что и на тракторе с трудом проедешь. Деревня во все времена кормила город, обеспечивала продовольственную безопасность страны. А в последние годы практически ничего не получала в ответ – ни техники, ни бензина. Теперь там уже нет ни школ, ни детских садов, ни медпунктов. Лишь старики, старухи, да алкаши.

А ежели по уму, так организовать бы в каждой небольшой деревеньке небольшую ферму, обеспечить ее госзаказом и еще дать возможность продукцию поставлять на местный районный рынок. Совместно с властями бы восстановить инфраструктуры, а там глядишь и городские дауншифтеры (те, кто покидает квартиры и переезжает в частные дома, чтобы поближе к земле быть) подтянутся, тоже начнут сажать и выращивать. Да и местные пьяницы, хотя бы частично, да образумятся, получив работу толковую.

И заживет деревня!

Или это все же утопия?

А пока в Парюге по-прежнему надеются на приезд работящих, непьющих и молодых людей.

- Пользуясь случаем, - говорит Николай Онтин на видеокамеру, - приглашаю сюда как одиноких, так и семейных. Можно даже с детьми. Из деревни до школы (30 км) ходит автобус. Жилье в пустующих домах предоставим. И трактор дадим личную землю вспахать. Земля у нас плодородная, овощи всякие на ней растут. Так что, милости просим!

Кому вздумается поехать в деревню Парюг Котельнического района Кировской области, обращайтесь к Виктору Алексеевичу Семухину по телефону: (83342) 3-34-71